Сегодня экология становится не только общим благом, но и инструментом достижения лидерских позиций на мировой политической арене, обращает внимание старший научный сотрудник кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова Анастасия Бордовских.
Почему экологический кризис оказывается в центре публичной политики, как трансформируется конкуренция за мировое лидерство под его воздействием и какие риски он несет для государственной политики России, рассказала на лекции летней онлайн-школы для старшеклассников по социальным наукам «Общее Дело» кандидат политических наук, старший научный сотрудник кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова Анастасия Бордовских. НОП публикует ключевые выдержки из выступления.
Глобальный экологический кризис и его влияние на общество
В начале XXI века подавляющее большинство экспертов, работающих в области экологии, фиксируют изменения в экосистеме, которые говорят о наступлении беспрецедентного экологического кризиса. Важно при этом понимать, что кризис, который мы сейчас переживаем, не первый. Но то, что происходит сегодня, ставит вопрос вообще выживания Земли в перспективе столетий. Если говорить конкретно, то сегодня экологический кризис проявляет себя в пяти основных проблемах.
Атмосферные изменения. Во-первых, они приводят к изменению осадков, интенсивности и частоты стихийных бедствий, а в социальном плане становятся причиной массовых миграций с территорий, на которых человек просто не может продолжать жить. В этом году был зафиксирован совершенно беспрецедентный в истории период, когда в Индии температура повысилась до такой степени, что птицы умирали в атмосфере и падали мертвыми на землю. Как раз-таки это один из первых симптомов того, что определенные биологические виды не могут существовать при постоянном повышении температур.
Деградация или полное исчезновение сред обитания в результате деятельности человека. При росте населения Земли нам нужно все больше и больше продовольствия, все больше и больше территорий, пригодных для сельского хозяйства. Для этого мы начали активно вырубать леса. В результате меняется среда обитания, а вместе с этим вымирают и определенные виды животных, что в свою очередь приводит к изменению всей пищевой цепи воспроизводства. Помимо лесов, сюда же входит осушение лесов, болот, создание искусственных озер. Все это очень сильно влияет на биоразнообразие на планете.
Доступ к воде. В результате сильных засух, с одной стороны, и отравления вод и почв отходами, с другой стороны, все больший процент населения планеты лишается доступа к питьевой воде. Это один из основных рисков на глобальном уровне, который мы сегодня наблюдаем. Он также приводит к большим социальным изменениям.
Производство отходов. Это, просто говоря, и свалки, но также и более сложные отходы, переработка которых сегодня возможна, но процесс налаживания быстрой утилизации, к сожалению, требует большого времени и огромных усилий. Мы сегодня просто не поспеваем за тем производством отходов, которое производим каждый день. Один из самых очевидных примеров — формирование целых островов из пластика в Средиземном море.
Биобезопасность. Последние несколько десятков лет мы стали свидетелями сильного усиления различных эпидемий. И это является следствием в том числе экологических трансформаций. Многие исследователи обращают внимание на то, что в водах тающих ледников содержится огромное количество вирусов и бактерий, которые нам никогда раньше не были известны. И сегодня, когда происходит вот это вот таяние, все эти вирусы поступают в нашу атмосферу. Поэтому ученые прогнозируют усиление рисков эпидемий в ближайшие годы в несопоставимом масштабе.
Но главным индикатором глобального экологического кризиса все-таки является глобальное потепление. Что это такое? Глобальное потепление — повышение среднегодовых температур в результате развития парникового эффекта. В его основе лежит тепличный эффект, при котором часть солнечных лучей поглощается землей, а часть — отражается. Так вот за счет того, что мы производим в огромном количестве различного рода газы, образовался купол над землей, который не позволяет избытку солнца уходить. В результате этого происходит элементарное нагревание планеты.
Почему экологический кризис оказывается в центре публичной политики
Ульрих Бек, один из специалистов по исследованию риска, еще в 90-х годах предупреждал нас о том, что экология берет свой реванш и станет архитектором современного общества риска. То есть именно от экологических проблем пойдут все остальные проблемы, но прежде всего социального и политического плана.
В ответ на эту ситуацию государство вынуждено реагировать и принимать политику энергетического транзита. Но это тоже влияет на граждан, потому что переход к возобновляемым источникам энергии стоит больших денег, что в свою очередь требует повышения и появления новых налогов. И нередко эти (практически вынужденные) действия правительства приводят к росту недовольства и социально-политического трения в обществе. Поэтому очень важно, чтобы государственная политика в области экологического кризиса соответствовала требованиям публичного взаимодействия. То есть государство при выработке своих решений должно находиться во взаимосвязи с обществом и бизнесом и совместно вырабатывать те решения, которые позволят разрешить стоящие сегодня перед обществом проблемы.
Политологи обращают внимание, что во время кризисов пространство публичной политики становится основным условием для реализации успешной государственной линии, которая была бы принята обществом. Почему? Во-первых, диалог между государством, обществом и бизнесом позволяет вовремя уловить изменения в настроениях общества и скорректировать их. А во-вторых, когда государство принимает свои решения в диалоге, оно автоматически легитимирует свои решения самим же обществом. И такое взаимодействие трех элементов публичной политики носит элемент гармонии. Когда его нет, в этих отношениях возникает конфликт.
В условиях глобального управления и глобализации все усложняется еще тем, что публичную политику нужно скоординировать с тем, что происходит в других государствах, чтобы иметь унифицированный подход к проблемам глобального масштаба. И экологический кризис — ярчайший пример необходимости определенного согласия между хотя бы основными игроками по вопросу того, как решать эту проблему сегодня. Но чтобы этот диалог имел место, необходимо, чтобы общество понимало и формулировало эту проблему. Поэтому в разговоре об экологическом кризисе важно понимать, имеет ли общество потребность в разрешении экологической проблемы. В России определенный запрос общества на решение такого рода проблем все-таки есть, и он не так сильно отличается от тех проблем, которые сегодня стоят перед европейскими гражданами.
Влияние экологического кризиса на государственную политику России и зарубежных стран
В России государственная политика строится на основании национальных целей, исходя из которых формируются приоритетные программы, а из них уже делается список стратегических задач. Если посмотреть на национальные цели, которые были зафиксированы в 2018 году, мы увидим, что экология в них не фигурирует. Экологическая тематика начинает в них появляться только в приоритетных программах, среди задач которых выступает проблема отходов, загрязнение воздуха. Но там нет никакого амбициозного плана, например, по энергетическому транзиту, переходу к зеленой экономике или стремлению к нулевому выбросу.
Экологические программы отражены в государственной политике, но они характеризуются довольно скромными амбициями по отношению к запросу самого населения, которое сегодня выражает желание массового реформирования всей экономической системы для решения проблем экологии. Государство пока что этот запрос не реализует в конкретных программах.
Аналогично российским национальным целям в Европейском союзе есть доклад «Горизонт 2020», который фиксирует основные приоритетные задачи Европейской комиссии на ближайший год. Экологические цели в этом докладе занимают четыре позиции, и все они логично вписываются в так называемую «Зеленую сделку». Когда в Соединенных Штатах к власти пришел Трамп, экологическая повестка на политическом уровне была подвержена критике и сворачиванию. Тем не менее сегодня Штаты продолжают оставаться первой экономикой по доле зеленого ВВП. Китай, который, с одной стороны, продолжает оставаться главным производителем газов, принимает курс на зеленую модернизацию. Он сегодня является одним из важнейшим игроков в возобновляемых источниках энергии. Индия тоже делает ставку на переход к топливу экологического происхождения, и к 2030 году ожидается, что 40% вырабатываемых в стране кВт будут иметь именно экологическое происхождение. Правительство Саудовской Аравии также ставит амбициозные цели по повышению экспорта ненефтяной направленности. Сегодня он составляет 16%, но уже к 2030 Саудовская Аравия планирует достигнуть 50% ненефтяного экспорта.
«Умная» экологическая сила
Сегодня все больше специалистов говорят о несостоятельности глобальной кооперации, поскольку все существующие программы в этой области никакого результата не дали. Мы видим, что температуры продолжают повышаться, а ледники таять. И вот эта несостоятельность глобального ответа дала толчок для развития национальных программ экологического перехода, которые уже напоминают гонку за позицию мирового лидера по экологическому переходу.
И вот это стремление отдельных стран к достижению экологического триумфа настолько масштабно и дорогостояще, что заставляет задуматься о формировании новой стратегии мирового лидерства, или, как я ее называю, стратегии экологической силы. Лучше всего она вписывается в рамки мягкой и жесткой силы Джозефа Ная, который позже расширил свой подход до умной силы, которая комбинирует механизмы жесткого и мягкого завоевания политического лидерства. То, что мы сегодня наблюдаем в рамках государственной политики отдельных стран, очень сильно напоминает умную силу, и вопрос, который мы все задаем: не станет ли XXI век как раз-таки веком лидерства на основе этой экологической силы?
Почему экологическая сила, скорее всего, станет геополитической стратегией будущего? Во-первых, переход на зеленые источники энергии является вопросом национальной безопасности. Еще 30 лет назад Джозеф Най говорил о том, что система национальной безопасности связана сегодня не с военными или экономическими, а с экологическими угрозами. Как мы видим, спустя эти 30 лет экологические угрозы только выросли. Вторая причина — формирование нового стандарта социального благополучия. Сегодня Международная организация труда предупреждает о том, что, если энергетический переход не будет проведен в соблюдении достаточных темпов, мы потеряем около 70 млн рабочих мест к 2030 году. Наконец, третья причина — общественное осознание риска, которое очень сильно выросло на фоне ковида.
Конфликты и риски для государственной политики России от экологического кризиса
Первое — зависимость от нефтегазового экспорта. Нам так же, как и Саудовской Аравии, нужно сегодня ставить амбициозные задачи по компенсации своего экспорта другими, кроме нефти, товарами. Второе — критическое отставание России от программ развития возобновляемых источников энергии. Сегодня они составляют около 1% от общего производства электроэнергии. Третье — отставание от наукоемких технологий. Мы, безусловно, развиваем такие технологии, но именно экологический сектор сегодня в этой части неактивен. И нам тоже грозит истощение топливных ресурсов. Это то, что касается внутренних рисков.
Среди внешних рисков для государственной политики России от экологического кризиса:
- Снижение спроса на углеводородное топливо.
- Экологические санкции и торговые барьеры.
- Несоответствие новому стандарту социального благополучия.
- Утрата позиций на международной арене.
